В китайской культуре имели место также представления о пророческом даре поэта и провидческих свойствах стихотворного текста. Наиболее зримое воплощение эти представления находят в традиции поэтических знамений (яо), возникшей при Чжоу. Впоследствии они были перенесены и на светское поэтическое творчество. В традиционных коммен­тариях внешне обычные по содержанию стихотворения нередко истол­ковываются как произведения, содержащие предсказание событий, которые произошли через несколько столетий после смерти их авторов.

Архаическое происхождение поэзии доказывается и в тех литературно-теоретических сочине­ниях, авторы которых подходили к проблеме возникновения поэтического творчества с натур­философских и этико-философских позиций. Показательны в этом отношении умозаключения крупного ученого и литератора конца V — начала VI в. Шэнь Юэ, изложенные в его трактате (эссе) «Ши лунь» («Суждения/Рассуждения историка»). В нем доказывается, что искусство пе­ния, сложения и декламации поэтических строк возникло вместе с появлением людей. Новейшие археологические материалы (примитивные музыкальные инструменты, керамиче­ские сосуды, расписанные изображениями танцующих людей) подтвердили, что музыкально-­танцевальное искусство действительно зародилось в Китае в весьма далекие архаические вре­мена — в эпоху неолита (ок. VIII—III тыс. до н.э.). Вполне возможно, что древнейшие обрядово­-танцевальные действа включали и стихотворный (песенные тексты) компонент.

В эпоху Шан-Инь в китайской культуре выделился — что подтверждается надписями на гада­тельных костях — особый ритуально-музыкальный комплекс, обозначаемый в китайской тер­минологии как юэ — «музыка». Он объединял в себе музицирование, танец и пение. Проис­хождение этого комплекса поясняется в «Люй-ши чунь цю» (цз. 5) так: «В древности была музыка (юэ) рода Гэтянь (род, к которому, по поверьям древних китайцев, принадлежали древнейшие государи). Трое тянули буйвола за хвост, притоптывая ногами и распевая при этом куп­леты». Таким образом, и здесь подчеркиваются изначальная связь юэ с обрядовой деятель­ностью и органическое единство составляющих «музыку» видов искусства. Из письменных ис­точников известно, что при Чжоу «музыкальный комплекс» прочно вошел в сценарий проведе­ния обрядов (в первую очередь жертвоприношения) и придворных церемоний (в том числе пир­шественных трапез, празднования восшествия на трон). Все образующие его виды искусства на­делялись, подобно письменности, магическими свойствами. Кро­ме того, они предназначались для реализации сакральных функ­ций правителя: оказание им гармонизирующего воздействия на Космос и социум, установление контактов с высшими силами. Такие взгляды на юэ подробно излагаются в трактате «Юэ цзи» («Записи о музыке»), составляющем гл. 19 «Ли цзи» («Книга ритуалов», «Записи о ритуалах/благопристойности») — одного из конфуцианских канонов: «Познавший музыку приводит в гармо­нию Небо и Землю <...> Тот, кто разбирается в голосах, тем самым познает звук; тот, кто разбирается в звуках, тем самым познает музыку; тот, кто познает музыку, тем самым познает способы управления государством». Связь поэтического твор­чества с музыкально-песенной и религиозно-ритуальной средой удерживалась на протяжении многих последующих истори­ческих эпох. Отчетливее всего она выражается в традициях культовой и церемониальной поэзии (гун юэ).

Автор: М.Е. Кравцова

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.