1) Белка; кроме кизыльцев, набитая сеном шкурка белки отмечена в качестве онгона у сагайцев, у ойротов: летняя белка в лагере охотников тубаларов под деревом, у бурят,  охотничьи онгоны-белки у юраков.

2) Медведь; кроме кизыльцев, известен минусинцам, у которых леканом служила или природная, настоящая медвежья лапа, или сшитая из шерсти, или сделанная из дерева. У тувинцев медвежья высушенная лапа с когтями, подвешивалась к дверям во время камлания, а кукла медведя из черной ткани употреблялась «от мести шамана». У гольдов медведь - один из главных медицинских онгонов. У бурят медведь - один из главных «игровых онгонов». Леканы медведя встретились еще у остяков, у ойротов,  у ненцев в районе Туруханска, у орочей и гиляков. Охотничьи онгоны-медведи у гольдов, у тунгусов, у гиляков и юраков.

3) Заяц; кроме кизыльцев, известен был у минусинцев, в частности у качинцев: цельная голова зайца или кусок заячьей шкуры. У тувинцев (сойотов) набитое травою чучело зайца стоит у дверей.  У ойротов-тубаларов шкурка белого зайца в охотничьем лагере. У агинских бурят онгон щандагато, в буквальной переводе — имеющий шкуру зайца, состоит из заячьей шкуры, на которой имеется изображение женщины. Сообщающий об этом Жамцарано добавляет, что в каждом улусе этот заячий онгон понимается различно.  Как увидим ниже, изображение человека на зооморфном онгоне означает переход от зооморфного духа к антропоморфному. Якуты на охоте одевали в заячьи шкуры деревянное изображение лесного духа бай баяная. Охотничьи онгоны-зайцы у якутов.

4) Хорек пришивался к онгонам у ойротов-теленгитов. Буряты цельную шкуру хорька обвязывали шелковой лентой и коноплёй и вешали в юрте или на улице. Агапитов и Хангалов смешали этот онгон с посвященным животным — изыхом. У бурят же онгон холонгон-эжин, хозяин хорька, ставился над постелью супругов; состоял из шкурки хорька с привязанным на шее украшением из оловянных бус, круглой пластинки и тесемок, желтых и белых; на груди небольшая фигурка человека из жести.

5) Лиса; у качинцев — цельная лисья шкура, висящая на ремешке в расщепленной вилообразно палке; в этом домашнем идоле они представляют злого бога. Отмечен еще у бурят и у ульчей. Охотничьи онгоны-лисицы у юраков и в древней стране Коми.

6) Колонок; кроме кизыльцев, известен был ойротам, которые вешали у дверей онгона сару-чал, из шкурки колонка. У шорцев Алтая — «ленточные изображения со шкуркой колонка», олицетворяющие по-видимому «покровителя охотников Сары-хана». У бурят холонгота убюгум, буквально — старик с колонком — состоит из шкуры колонка, на середине которой прикреплена жестяная человеческая фигура шамана.

7) Горностай. Потанин приводит известие об якутском онгоне кус-танара, буквально: дева-бог. Это горностай, украшенный безделушками и стоящий в переднем углу: «он переходит из рода в род и составляет фамильную святыню». У качинцев, по сообщению Палласа, шкура горностая означала того же самого «злого бога», что и лисья шкура; «до сих святостей» качинцы запрещали дотрагиваться. У балаганских бурят онгон горностая, или хозяина горностая (угин) отмечен в 1883 г. Агапитовым. Потанин сообщает о бурятском же онгоне уиты-хунырты из шкурок горностая или куницы; кормили его рыбой, и онгон изображал «душу рыболова». У тувинцев шкурка горностая с шестью пучками разноцветных лент и с костяной бляшкой 2.5 см на голове, посвящался антропоморфному онгону аг-ирень, к которому прибегали для лечения ран, проломов и т. п.

8) Куница, хунере, или хозяин куницы, с леканом из шкурки этого зверька, отмечен у бурят, у которых куница служит еще заместителем горностая в онгоне этого последнего.

9) Шкурку бурундука, хорька, «или другого мелкого зверька пришивали к онгону ойроты.

10) Изображение оленя из листовой меди встречалось в он- гоне тувинцев (сойотов) аг-ирень. Охотничьи онгоны-олени у долган, у юраков и ненцев.

11) Лекан из шкурки соболя отмечен у бурят. Сравнить еще фигуры соболей под старою часовней в Усть-Выме на севере Европы.

12 - 14) Пантера или барс и тигр — одни из главных медицинских онгонов у гольдов, у которых отмечены еще и онгоны-кошки. Тигр еще и у орочей. В качестве охотничьих онгонов тигр был известен у гольдов, барс (ирбис) у гиляков.

15 - 20) Волк, ёж, козел, бык-пороз, овца, свинья встречаются среди «игровых онгонов» у бурят. Волк еще и как охотничий онгон ненцев, тунгусов и чукчей. С головою волка встретился антропоморфный онгон у гиляков. Хозяин или хозяйка козла, ямани-эжин, бурятский онгон, который рисовали краской на желтой или синей ткани. Козуля трехногая считалась онгоном у гольдов.

21) Собака из железа и из кошмы в бурятском онгоне хошонгот отмечена Жамцарано. Охотничий онгон собаки встретился у остяков.

22) Верблюд. У тувинцев (сойотов) резное изображение двух верблюдов, обращенных головами в разные стороны, считалось онгоном; его вешали внутри юрты над входом, украшая тряпьем.

23) Тюлень — онгон у гиляков и охотничий онгон у ительменов.

24) Человекообразный онгон гиляков имел голову морского котика.

25 - 29) Среди охотничьих онгонов встретились еще: изюбрь у орочей, лось у тунгусов и на древнем Урале; в качестве медицинского онгона лось встретился у долганских шаманов. Песцы у долган, леопард на Амуре, лев у гольдов и тунгусов. Статуэтку слона остяки приняли за мамонта и считали онгоном.

Мы не учитываем в своем перечне зооморфные фигуры, столь обычные на шаманском ритуальном костюме: хотя они по всему близки к онгонам, но они имеют также и свое особое назначение. Е. К. Яковлев, в заключение своего описания минусинских онгонов, пишет: «Не может подлежать сомнению, что нелепая форма онгонов в настоящем — результат длинной эволюции. Ранее, при сравнительном изобилии пушнины, несомненно, леканы имели вид, соответствующий словам произносимых шаманами молитв, состояли из шкур бобра, выдры и т. д. и лишь постепенно превратились в то, что мы находим сейчас: в ряд перьев, лоскутков и маленьких клочков шкуры требуемого зверя» (Опис. Минус. музея, IV, 109). Тут недоразумение: Яковлев имеет а виду антропоморфные онгоны, в которых меха считаются одеждой демонов и в шаманских панегириках идеализируются как во всех отношениях роскошные. Что же касается зооморфных онгонов, то они восходят к чучелам и скелетам разных животных, и никакой роскоши в них не могло быть. По замечанию А. Н. Липского, гольды и другие амурские народы достигли поразительного совершенства в изображении животных, тогда как человекообразные леканы у них грубы и плохи. Это обстоятельство мы склонны объяснять тем, что зооморфные и антропоморфные онгоны принадлежат хронологически к различным эпохам. У гольдов запрещалось, между прочим, брать для лекана развилку из свежего дерева; брали для этого дерево из валежника или плавника; этот запрет мы объясняем так: свежее дерево имеет собственного духа, так что в одном лекане, сделанном из свежего дерева, оказались бы два разных демона.

Автор: Д.К. Зеленин

Предыдущая статья здесь. Продолжение здесь.