В скульптуре начиная с X века можно говорить о своеобразном развитии портрета. У кхмеров существовало поверье, будто путем воссоздания в камне священного «я» того, кому поклонялись при жизни, образ упрочивался, призывая наследников продолжать этот культ. Многочисленные статуи Шивы, Вишну, Харихары, Лакшми, Парвати и буддийских бодхисаттв, найденные в местах расположения храмов, а также в особо почитаемых святилищах, по сути дела не что иное, как изваяния королей, королев, принцев и принцесс, и их имена, высеченные на статуях, — это сочетание их собственных имен с именами богов и богинь, с которыми они составляли как бы единое целое. Поэтому при общей канонической идеализации этих образов каждый из них несет в себе неповторимые индивидуальные черты. Если сравнить «Голову мужского божества» середины XI века, хранящуюся в музее города Шартра (Франция), с созданной примерно в то же время «Головой Шивы» из Сиемреапа, становится ясно, что средневековый мастер по-разному определял степень идеализации. В первом случае реальные живые черты передают индивидуальность конкретного персонажа, а в скульптурном образе Шивы из Сиемреапа, напротив, обобщенность и аскетизм доведены до предела.

Голова мужского божества (Шива?). Середина XI в.

Голова мужского божества. Середина XI в.

Голова мужского божества. XI в.

Именно это соотношение жизненно реального и идеального определяет дальнейшее развитие кхмерской скульптуры. Одной из наиболее интересных статуй, в которой гармонично слились жизненность с возвышенно символической подачей образа, является «Отдыхающий Вишну» из Западного Мебона (вторая половина XI века; статуя находится в Национальном музее Пномпеня). Прекрасно отлитая в бронзе статуя, вероятно, представляла Вишну лежащим на змее вечности Шеше. Ясная соразмерность пропорций, особая «человечность» в передаче образа божества «приближают» его к зрителю и, несмотря на большой размер, не создают ощущения колоссальности. Опираясь на локоть, Вишну поднимает голову с величавой непринужденностью. Музыкальность линий плеч, рук и ладоней — все связано в неповторимый по красоте пластический узор, изысканный и уравновешенный. Четко вырезанные зрачки (возможно, имевшие инкрустацию) придают слегка улыбающемуся лицу напряженную внутреннюю жизнь. От этого Вишну не воспринимается безмятежно отдыхающим, дремлющим (как обычно трактовался этот сюжет), он задумчиво-сосредоточен, внутренне собран и как бы готовится к «универсальному возрождению мира».

Отдыхающий Вишну. Середина XI в.

Скульптура стиля Клеанг, к которому в первую очередь нужно отнести «Отдыхающего Вишну», знаменует новый расцвет пластического искусства. Раньше всего свежие веяния проявились в передаче фактуры статуй, в их обработке, гораздо более нервной и одухотворенной в сравнении со скульптурой Бантеай Срея. Выражение лиц со слегка намеченной улыбкой нежно и лирично. Пленительный образ Локешвары из Национального музея в Пномпене и три очень близкие друг другу статуи Брахмы (одна находилась в Национальном музее Пномпеня, другая — в музее Ват По Веал, третья — в садах виллы губернатора города Баттамбанга) имеют общие черты, мягкие и чарующие. Все четыре лица каждой статуи Брахмы, соединенные между собой четырьмя диадемами и одним общим шиньоном, нежностью и приветливостью контрастируют с сухо проработанным телом. Но средневековый мастер, сосредоточив все внимание на лице, передает главное — светлую радость, исходящую от всего облика. Кхмерские скульпторы очень редко обращались к образу Брахмы. Неожиданное появление сразу трех статуй, обнаруженных в районе Баттамбанга, выполненных с почтительным преклонением перед образом Созидателя вселенной, заставляет думать, что во время царствования Сурьявармана I (1002 - 1050) наряду с культом Вишну процветал культ и этого божества.

Брахма Катурмукха (с четырьмя головами). Начало XI в.

Брахма Катурмукха (с четырьмя головами). Первая половина XI в.

К самому началу XI века относится прекрасная женская статуя из Бантеай Клея. До нас дошел только торс, обнаруженный во время расчистки храма и переданный в Археологический центр в Сиемреапе. Возвышенная простота и естественность сливаются здесь воедино. Тонкий изгиб талии, высокая, великолепно промоделированная грудь, плиссированная юбка, кольцом обхватывающая живот (который остается обнаженным), пронизаны пульсацией самой жизни. Каждая деталь — истинное откровение, точно наблюденное в природе. Это относится и к тщательной обработке камня, живо и трепетно передающей фактуру человеческого тела, и к удивительной трактовке одежды, оттеняющей живость плоти: играя роль тектонической основы статуи, одежда одновременно служит ее украшением. Неизвестный мастер сумел через пластическую красоту передать чисто женскую прелесть, соединить божественную величавость с жизненной правдой, создав при этом образ идеально-прекрасный, убедительный в своей обобщенности.

Статуя женского божества из Бантеай Клея. Начало XI в.

Автор: Н.И. Рыбакова

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.