Стилистические особенности светской живописи, получившей впоследствии название ямато-э (что значит «японская живопись»), формировались исподволь в недрах религиозного искусства с его сложной символикой цвета и графической выразительностью линейного рисунка (достаточно вспомнить картины с изображением буддийских божеств, относящиеся к IX-X векам).

Уже говорилось об идейном сближении религиозной и светской живописи в росписях павильона Феникса XI века. Оно значительно возросло в религиозной живописи XII века, по своему образному строю и художественному языку тяготевшей к утонченной, изысканной красоте. Изображение бодхисаттвы Фугэн на слоне (Токио, Национальный музей), признанный шедевр XII века, воспринимается как идеальный образ красоты, образ нежности и гармонии, без всякого налета религиозного мистицизма и таинственности.

Значительное место в живописи периода Хэйан принадлежало иллюстрациям произведений светской литературы. Через сто лет после создания знаменитого романа «Гэндзи-моногатари», в начале XII века, художник Фудзивара Такаёси написал свиток с таким же названием.

Фудзивара Такаёси (?). Иллюстрация к роману «Гэндзи-моногатари». Бумага. XII в. Нагоя, музей Токугава

Это были сцены, иллюстрировавшие различные эпизоды романа. Первоначально их сопровождал текст. В настоящее время сохранилось 19 картин. Они так и называются: глава «Касиваги», глава «Судзумуси» и т. д. Но сама задача воссоздания сюжетной ситуации литературного произведения в живописи была осмыслена художником с точки зрения эстетических норм своего времени: не повествование, а передача настроения, чувства. Главная роль в картине принадлежит цвету, то локальному и насыщенному, то мягко-размытому и нежному. Но не оттенки цвета, не тональность, а сочетания красочных пятен - бирюзовых и коричневых, пурпурных, голубых, черных - создают эмоциональный тонус произведения. Вкрапления мерцающего серебра усугубляют общее впечатление от картины как праздничной драгоценности.

В свитке Фудзивара Такаёси наиболее полно выразились новые качества живописного языка, которые можно охарактеризовать как чисто японские и по методу передачи пространства и по соотношению значительности цвета и линии в построении художественного образа. Все сцены предстают перед зрителем как бы увиденными сверху, что было вполне органично для положения картины при рассматривании - на столе, «под взглядом» - и одновременно соответствовало внутреннему смыслу произведения: это было «погружение» в жизнь героев, а не наблюдение стороннего зрителя, интересующегося внешними событиями. Огромное большинство сцен передает замкнутое пространство интерьера, что также выражало мироощущение того времени, ибо дворец казался средоточием всей жизни. Вполне естественно и такое композиционное построение свитка, когда все сцены решены как самостоятельные, не связанные одна с другой (как и в романе, лишенном единого сюжетного развития).

В традициях ямато-э работал крупнейший мастер следующего поколения Фудзивара Нобудзанэ (1176- 1265), которому приписываются иллюстрации к «Дневнику» Мурасаки Сикибу. С конца XII века в живописи постоянно усиливается графическое начало, что было связано с изменениями в эстетических взглядах и идеалах новой эпохи, сменившей Хэйан. Это нашло отражение в наиболее значительном произведении второй половины XII века - трех свитках из храма Тёгосонсидзи в Нара «Легенды горы Сиги», приписываемых художнику Тоба Сёдзо (1053-1140).

Для всего последующего развития японской художественной культуры IX-XII века имели важнейшее значение. К этой эпохе постоянно обращали взоры литераторы и художники последующих веков, справедливо видя в ней время высокого расцвета и вызревания подлинно национальных черт искусства. Наиболее важным было то, что в период раннего средневековья искусство обратилось к более сложному миру человеческих чувств.

На этом новом этапе выдающееся место в художественной культуре заняли светские формы творческой деятельности, связанные со специфически японским укладом жизни: в архитектуре окончательно сложился тип жилища синдэн-дзукури, в живописи - свитки ямато-э. Именно эти формы и оказались наиболее стойкими и значительными во всей истории японского искусства.

        Автор: Н.С. Николаева

Предыдущие статьи здесь, здесь и здесь.