Важнейшей вехой на пути развития образа Нараяны стало его отождествление с Вишну, богом, известным по гимнам «Ригведы», в которых он играет внешне незначительную (если исходить из числа посвященных ему гимнов), но по существу весьма важную роль соратника Индры в его борьбе с Вритрой. Основным его деянием являются «три шага», которые он делает «для жизни» (см. Ригведа, VI.69,5 [Ригведа, 1972, с. 175]).

Смысл этих шагов объяснялся исследователями по-разному. Наиболее убедительной их интерпретацией представляется точка зрения голландского ученого Ф. Кейпера, согласно которой этими шагами Вишну производит своего рода синтез только что возникшего мира, укрепляет его структуру и целостность, выступая в роли опорного столба, соединяющего небо и землю. Кроме того, он соединяет собой миры богов и асуров, не принадлежа полностью ни к одному из них [Кейпер, 1986, с. 109 - 111].

Применительно к характеру самого Вишну «три шага» могут быть поняты как символическое выражение его способности переходить все границы, проникать повсюду, а также воплощать собою могучую и благую энергию, «в которой пребывают все существа и которая важна для поддержания тех условий и тех процессов в мире, от которых зависят жизнь и благополучие человека» [Гонда, 1976, с. 10]. Видимо, именно эти качества Вишну сделали его фигуру привлекательной и подходящей для выхода на позицию верховного бога. Произошло это, однако, в результате длительного и сложного процесса развития религиозных идей, культов и мифологии, многие этапы которого, по справедливому замечанию Я. Гонды, «совершенно исчезли из поля нашего зрения» [Гонда, 1976, с. 12].

Одной из характерных черт этого процесса можно считать то, что в качестве претендентов на позицию верховного бога выступало сразу несколько божественных персонажей. С этой точки зрения чрезвычайно показателен материал упанишад, в которых наряду с постоянным утверждением Атмана-Брахмана единой духовной сущностью мира, неопределимой и неописуемой, ведется поиск конкретных фигур, способных стать чувственно постигаемым ее воплощением. Интересно, что в отрывке из «Майтри-упанишады» вместе с чередой богов упоминаются и некоторые другие, существенные для бытия мира объекты:

Ты — Брахман, и ты поистине — Вишну, ты — Рудра, ты — Праджапати,

Ты —Агни, Варуна, Ваю, ты — Индра, ты —луна,

Ты — пища, ты —Яма, ты — земля, ты — все, ты также — негибнущий

[Упанишады, 1967, с. 141].

В другом месте говорится так: Ибо, поистине, этот Атман — владыка, благодетель, существующий, Рудра, Праджапати, всеобщий творец, Хираньягарбха, истина, жизнь, «гусь», правитель, неуничтожимый, Вишну, Нараяна, луч, Савитар, творец, вседержитель, всеобщий царь, Индра, луна [Упанишады, 1967, с. 145].

Предлагаемые в этих отрывках списки эпитетов и имен Атмана свидетельствуют о стремлении представить его обладающим определенными атрибутами и в определенном обличье, иначе говоря, в виде бога-персоны. Однако автор упанишады еще не знает, на какой фигуре остановить свое внимание, и занимается перебором возможностей, среди которых имеются помещенные рядом Вишну и Нараяна (см. аналогичный фрагмент той же упанишады [там же, с. 165]), еще, вероятно, не слившиеся в сознании автора в один образ. Имя Вишну упоминается в упанишадах неоднократно (чаще всего в составе подобных списков), но его образ и функции сколько-нибудь конкретно в них не обрисованы.

В отличие от него Рудра-Шива, который также понимается как верховный бог, представлен в упанишадах с рядом мифологических и иконографических подробностей.

4. [Тот], кто повелитель и творец богов, всеобщий владыка,

Рудра, великий мудрец,

Породивший вначале золотой зародыш, — да наделит он нас

[способностью] ясного постижения!

5. Твой благодетельный образ, Рудра, не ужасен, не являет зла, —

Воззри на нас этим несущим покой образом, обитатель гор!

6. Стрелу, которую [ты], обитатель гор, держишь в руке,

чтобы метнуть [ее], —

Сделай ее благодетельной, хранитель гор, не причиняй вреда человеку

и животному!

(Шветашватара-упанишада III.4 - 6 [Упанишады, 1967, с. 120]).

Отрывок из «Кайвалья-упанишады» еще более интересен:

7. [Размышляя] о том, что лишен начала, средины и конца, едином,

вездесущем, что — мысль и блаженство, лишенном образа, чудесном,

Имеющем спутницей Уму, высшем владыке, повелителе, трехглазом,

с синей шеей, умиротворенном, —

Размышляя [о нем], отшельник достигает источника существ,

всеобщего свидетеля по ту сторону мрака

[Упанишады, 1967, с. 230].

Как видим, Рудра охарактеризован достаточно ярко, причем если некоторые его черты (обитатель гор, стрелок из лука, великий мудрец) восходят к ведийскому Рудре, то другие (трехглазый, с синей шеей, спутник Умы) принадлежат более позднему этапу развития образа — когда Рудра стал Шивой. В целом же большая наглядность и конкретность фигуры Рудры по сравнению с Вишну объясняются, видимо, тем, что и в ведах первый гораздо ярче, ощутимее и разнообразнее второго.

Автор: А.М. Дубянский

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.