В нашу задачу не входит предложить еще одну концепцию однородности индуизма, а скорее и в первую очередь мы хотим выделить его различные слои, уровни, направления, течения, или так называемые компоненты, и дать каждому из них соответствующую трактовку. При этом отдельные компоненты будут рассматриваться не как водонепроницаемые отсеки, а напротив — как взаимодействующие и неустойчивые элементы тысячелетнего континуума.

Начнем хотя бы с широко известной концепции «санскритизации», разработанной М.Н. Шринивасом [Шринивас, 1952; Штааль 1963, с. 261]. Согласно ей, санскритизация — это процесс, в ходе которого низшая каста пытается повысить свой статус и достичь более высокого положения в кастовой иерархии. Санскритизация может выражаться в переходе на вегетарианский или трезвый образ жизни, в почитании санскритских божеств или привлечении брахманов к совершению религиозных ритуалов. Она может затронуть ритуалы и обычаи, представления и верования, а также сам пантеон богов. Сфера действия процесса санскритизации распространяется на богов и божеств несанскритского происхождения, верования и ритуалы, а именно: поклонение местным деревенским божествам, предкам, деревьям, рекам, горам, словом, местные культы в целом. Санскритизация осуществляется за счет несанскритских элементов.

Брахманы были создателями авторитетных священных книг, которые стали составными частями того, что сегодня иногда называют «кодексом индуизма» [Эшманн, 1978, с. 82], а иногда «его нормативной идеологией» [Харди, 1983, с. 13], хотя следовало бы помнить, что нормативный индуизм мог воздействовать только силой убеждения и не был законом в западном смысле. Вера брахманов и их высокий социальный статус основывались на вечных и нерушимых ведах (шрути, т.е. текстах, произошедших ни от Бога, ни от Человека. Брахманы были составителями дхарма- шастр (смрити), в которых они упорядочивали жизнь, проповедуя праведность, как они ее понимали. Дхарму, строго говоря, следовало интерпретировать в соответствии с ортодоксальными правилами ведийского жертвоприношения. Соответственно все обычаи, противоречившие шрути и смрити, признавались бессмысленными. Царь не был обязан следовать правилам мимансы: брахман, его советник, не имел права потребовать непременного следования своим рекомендациям.

Аскетизм (tapas), отшельничество (samnyäs) и возникшие в их результате «сектантские движения» представляют собой второй компонент индуизма. Практика аскетизма и воздержания может преследовать различные цели, например, достижение тапасвином высших физических способностей [Пятигорский, 1985, с. 229 - 231], подобно демону, который практиковал тапас, чтобы получить от Брахмы дар бессмертия. Такого рода тапас приближает йогина к «воину». В народных религиях эти образы имеют много общего: оба совершают сверхчеловеческие подвиги [Зонтхаймер, 1981, с. 15].

Третьим компонентом следует считать племенную религию. Можно возразить, что, постулируя племенную религию как компонент индуизма, мы вводим ненужную или «экзоцентрическую» категорию, которая на самом деле своих следов в индуизме не обнаруживает. Но племена упоминаются в древнейших текстах и имеют отношение к общественному и ритуальному укладу населения долин, пусть лишь ив качестве антитезы, как необходимое зло. Их называют «разбойниками» и даже «демонами» (пишача или бхута). В то же время встречаются парадоксальные на первый взгляд свидетельства их честности, благородства и невинности [Делиже, 1985, с. 11]. Это отражено, в частности, в знаменитом эпизоде «Рамаяны», когда Шабари, женщина из лесного племени, угощает Раму ягодами, которых она сама до того, уже отведала (Рамаяна Араньяканда).

Важнейшая особенность народной религии — это представление о непосредственном присутствии и доступности бога или богини в виде мурти, которое может быть иконическим или аниконическим. Бог существует «здесь и сейчас», он — земной, а не живет в каком-то пураническом раю (svarga).

В пятом компоненте индуизма на первый план выдвигается преданность личному, единственному богу (istadevatä), который, в свою очередь, томится (на маратхи bhukelä — «изголодался») по истинному бхакту и поддерживает его всю его жизнь. Упор делается на чистую любовь даже в том случае, если бог имеет трансцендентальные черты, как это происходит в более философском или «интеллектуальном» бхакти «Бхагавад-гиты».

Чтобы проиллюстрировать наши аргументы, рассмотрим вкратце культ Кхандобы. Это один из наиболее сложных и распространенных культов Махараштры, имеющих свои аналоги в Карнатаке и Андхра Прадеше. По природе своей Кхандоба — простонародное божество. Он сильно напоминает бога Рудру, каким тот предстает в текстах ведийского периода: в «Атхарваведе», брахманах и шраута-сутрах. Рудра изображен там как амбивалентное фольклорное божество, которое по необходимости было включено в брахманский ритуал шраута.

Такой взгляд на индуизм сложился по данным индийских текстов различных периодов и происхождения, по результатам полевых исследований и лишь во вторую очередь на основании современных теорий и концепций. В ходе этой работы постоянно давали о себе знать пять компонентов: 1) труды и учения брахманов; 2) аскетизм и отшельничество; 3) племенная религия; 4) народная религия; 5) бхакти.