Терминология в немалой степени влияет на наше мышление. Само существование понятия «индуизм» вынуждает нас выискивать, располагать и интерпретировать данные о религии индусов таким образом, чтобы они укладывались в заранее заготовленную модель последовательной религиозной системы. Именно представление о единстве индуизма подталкивает нас в конечном итоге к выработке чрезвычайно сложных объяснений или теоретических построений (совершенно ненужных для других религий, за исключением разве что даосизма) с тем, чтобы подтвердить заранее постулированное единство, вопреки многочисленным присущим ему противоречиям.

В «индуизме» едва ли найдется одно-единственное фундаментальное учение, которое безоговорочно принималось бы всеми индусами, не говоря уже о комплексе таких учений. То, что принимается за истину одной группой индусов, опровергается утверждениями других. Анимизм и политеизм, пантеизм, панентеизм и генотеизм, дуализм, монотеизм и чистый монизм существуют бок о бок. Сложный ритуал брахманской кармаканды, нацеленный на очищение человека и создание священного пространства для общения с божественным, разительным образом противоречит ритуалам мужчин или женщин шаманов, также направленным на общение с божественными силами и сверхчеловеческими существами, но последнее достигается при помощи транса и одержимости медиума богами и духами. Оба вида коммуникации с богом в корне отличаются от общения с ним бхакта, адепта, для которого важнейшим связующим его с богом звеном является само бхакти — одновременно плод его усилий и божий дар.

Не менее разительны и другие расхождения. Воздержание и целомудрие (brahmacarya), суровый аскетизм, полное отключение органов чувств во время медитации и занятий йогой находятся в полном противоречии с экстатическими оргиями и подобными легитимными способами познания бога. В то время как густая кровь петухов, коз и буйволов продолжает стекать на священные алтари некоторых индусов, другие провозглашают строгое следование принципу ненасилия и резко осуждают ритуальное убийство. Многие верят в карму и круговорот перерождений, но некоторым эти концепции совершенно незнакомы. В явном противостоянии поздним ведийским писаниям и смрити, которые оправдывают существование кастовой системы, а также отлучение шудр и женщин от священного знания, некоторые из основных религий бхакти веками боролись против кастовых ограничений, принимали в свои ряды женщин и шудр и даже неприкасаемых и отвергали авторитет вед.

Еще более важно, что бог, которому самозабвенно как высшему и единственному во всей Вселенной поклоняется один индус, в глазах другого может выглядеть второстепенным или незначительным. Он будет поклоняться совершенно другому богу, считая его высшим, или отвергать существование каких бы то ни было богов как ложную проекцию чьего-то невежества, а, следовательно, поддающихся разрушению, как и весь мир объектов вокруг них. Более того, различные религиозные группы пользуются совершенно разными сводами священных книг, явленных им, как утверждается, их верховными божествами. Они следуют разным ритуалам, произносят разные молитвы, а самые существенные расхождения у них во взглядах на космогонию, антропологию и природу спасения.

Эти различия были известны уже давно. Однако благодаря объединяющему термину «индуизм» и мирному сосуществованию индусов возобладала тенденция пренебрежения различиями и подчеркивания общих элементов. Сам факт, что индусы, почитающие различных богов, живут бок о бок, без столкновений, казалось бы, наводил на мысль о существовании общей политеистической структуры в сочетании с частичной монистической структурой для интеллектуальной элиты. Такая точка зрения казалась оправданной, если принимать во внимание, что каждый индус имеет право свободно выбирать своего шитадевату, божество, которому он желал бы полностью себя посвятить. Он также вправе изменять свой выбор в поисках наиболее благоприятного для него пути. Совершение обрядов в честь различных богов возможно в одной и той же семье и даже одним и тем же лицом. В конце концов, разве не была политеистичной ведийская традиция? И так ли уж важны различия между богами, если над всеми и вне всяких форм находится Брахман?

Эти и им подобные аргументы способствовали утверждению в сознании европейцев представления о существовании в Индии единой религии. Воспитанные на христианской традиции с ее претензией на абсолютную истину, с мощным институтом церкви, доминирующей над обществом, и, как следствие, на истории жестоких религиозных и общественных конфронтации с представителями других вероисповеданий, они были не способны даже представить себе такую степень религиозной свободы, которая позволяла бы членам одного общества свободно, на основе личного выбора, практиковать близкую им по духу религию.

В результате западные исследователи рассматривали индуизм как единое целое. У индийцев же не было оснований опровергать такую точку зрения: для них обнаруженное европейцами религиозное и культурное единство было крайне удобным и своевременным, поскольку пришлось на период поиска ими своей национальной идентичности и борьбы за национальное единство. Более того, адаптируя термин «индуизм» к их собственной терминологии, они видели в нем эквивалент понятия хинду дхарма, в трудах XIX и XX вв. часто называемого также санашана дхарма, или «вечная дхарма». Дхарма, или санашана дхарма, — это тот универсальный порядок вещей, в результате которого человек рождается в конкретном социальном слое, в той или иной региональной или даже локальной религиозной традиции и должен соответственно этому себя вести. Это нормативная основа поведения, находящаяся в созвучии с космическим порядком и оперирующая на всех уровнях земного существования. Так, дхарма может относиться к кастовому долгу или определенной ступени жизни, к природе и обязанностям мужчины и женщины или к религиозной практике различных групп — например, буддийская дхарма, вишнуитская дхарма, шиваитская дхарма и т.д. (Заметьте, что индийцы используют термин дхарма по отношению ко всем трем явлениям, в то время как мы называем буддизм «религией», а вишнуизм и шиваизм — «сектами»). Дхарма действует и на уровне животного и растительного мира, в самих законах природы. Дхарма растений состоит в том, чтобы расти в соответствии с законами своей особи и служить пищей для животных. Следуя своей дхарме, хищные животные убивают живые существа. А дхарма огня состоит в том, чтобы уничтожать, трансформировать и нести жертву богам. Совершенно очевидно, что семантика слова дхарма неизмеримо шире нашего понятия «религия». Поэтому признание индийцами термина «индуизм» не может служить доказательством существования религии под названием «индуизм».

Автор: Г. фон Штитенкрон

ПРедыдущая статья здесь, продолжение здесь.