Важнейшая особенность народной религии — это представление о непосредственном присутствии и доступности бога или богини в виде мурти, которое может быть иконическим или аниконическим. Бог существует «здесь и сейчас», он — земной, а не живет в каком-то пураническом раю (svarga).

Удачное описание фольклорного божества с точки зрения пурвапакшина содержится в «Пурвамиманса-сутре», в главе о богах (IX. 1,6-8). Его точка зрения, естественно, неприемлема ддя сиддхантина, который отстаивает «ортодоксальную» интерпретацию веды. Пурвапакишн утверждает:

а) vigrahatva devatà — божество телесно;

б) devatä bhunkte — божество действительно съедает пищу, предлагаемую в виде приношений;

в) prasïdati devatä — божество радуется приношениям;

г) pritä satï phalam prayäcchati— божество дарует своему адепту желаемую награду;

д) arthapati devatä — божество может владеть собственностью.

Таким образом, мурти обладают своими личными качествами; с ними и обращаются как с живыми личностями, на что указывают такие обряды, как прасад, даршан и т.п. Но в местных языках можно обнаружить массу других терминов, составляющих своего рода неписаный инвентарь народных культов.

Это свидетельствует о существовании всеобъемлющей, последовательной и неизменной системы фольклорной религии, распространенной по всей Южной Азии, описание которой в ее первоначальном виде определенно не найти в брахманских текстах. В реальной жизни тем не менее брахман может участвовать в обрядах фольклорной религии, а она, в свою очередь, может служить исходным материалом для интерпретации текстов. Так, первобытный культ богини-матери позднее встретится нам в махатмьях, а также в шактистских и тантрических текстах и ритуалах. Мы можем привести несколько терминов, повсеместно встречающихся в практике народных культов Махараштры и имеющих свои эквиваленты в других религиях и языках (ср., например, [Хофер и Шрештха, 1973]): angât уеnе — одержимость божеством или бхутом. Такого, как правило, не случается в шиваитском или вишнуитском храме пуранической (саумья) направленности; devrusi (медиум, в которого могут вселяться духи предков или бог(и) и взаимодействовать с ним; jägrt dev — божество живое, внимательное, заботливое и отзывчивое; devpävto — божество откликается на приношения и просьбы своих почитателей, поэтому можно давать обеты: navas — и божество, в ответ на приношения, дарует детей, скот и излечение; kaul lävne — божество может разрешить спор, если к нему обратиться за советом, этот аспект его деятельности зафиксирован письменно, причем оказывается, что подпись божества порой можно даже подделать [Дерретт, 1968, с. 484; Зонтхаймер, 1964].

Маратхский документ XIX в. извещает о том, что в деревне, где имелся джагрут дайват, споры «с самого начала» разрешались с его помощью (Пунские архивы, акты комиссара, папка №151); khel — участие в божественной игре. Во время танца в людей вселяются духи предков или боги, как, например, игра с Кхандобой; jaträ — участие в божественной игре, в частности, в охоте или в свадьбе бога; например, в культе Кхандобы, где его адепты изображают лошадей или собак этого бога; svayambhu ling или pind — в отличие от изваяния или лингама и йони устанавливаемых посредством специальной церемонии «вдыхания божественной субстанции», бог являет себя своему адепту или корове в виде камня, муравейника и т.п.

Божество, впрочем, может быть и «ходящим и говорящим богом» наподобие Чакрадхара из «Лилачаритры» (Завершающая часть, 564). Оно может быть, как Рудра, фольклорным богом [Зонтхаймер, 1985а; 1986], изображенным в гимне «Шатарудрия». Он вездесущий и трансцендентальный, но в то же время очень земной, близкий к людям и похожий на них; личные качества отличают его от других ведийских богов. Хотя он и был включен в ведийский ритуал под именем Агни, Рудра по сути своей чужд взглядам и ритуалу брахманов. Ему подражали его последователи. Например, экавратья или стхапати из вратьев, который стал Рудрой, Ишаной, Махадевой и т.п. в своем космогоническом ритуале, точно так же, как сегодня караникадевару, старшие ваггаййи и адепты Майлары/Кхандобы, будучи одержимы богом, излагают свои пророчества на ежегодных джатрах в Деварагудде и в Майларе в Карнатаке. Рудра, как и Кхандоба, появляется в качестве предводителя различных групп: так, для охотников он — главный охотник, для воров он главарь шайки, а для торговцев — преуспевающий торговец. Аналогичным образом Кришна Гопала живет среди пастухов как гопа, восходя на гору Говардхан, чтобы поклониться своему alter ego, которое первоначально было, вероятно, духом этой горы [Водвиль, 1980, с. 1 и ел.].

В литературе описан жрец велан. Он танцует экстатический танец вериятту, является отражением Муругана и в конце концов, в своем неистовом танце, становится Веланом с заглавной буквы В [Рамануджан, 1981, с. 115].

Нередко встречались и до сих пор встречаются харизматические личности, наделенные особой энергией (tejas), которые обожествлялись при жизни. Но и после своей смерти эти люди, а также те, кого постигла безвременная или трагическая кончина, по-прежнему остаются объектами поклонения. Более того, люди, умершие преждевременно, не своей смертью, а также воины в бою или женщины, совершившие сати (одновременное с кремацией тела покойного мужа самосожжение на костре), могут быть обожествлены. Но при этом совсем необязательно ассоциировать обожествленную личность с пураническим раем и богами; такие ассоциации, если они возникают, скорее формальность или способ прославления. Например, человек при жизни мог быть известным ветеринаром, после смерти его по-прежнему могут почитать как знаменитого бога без необходимости для него возноситься на Кайласу и возвращаться на землю в виде аватары [Зонтхаймер, 1976, с. 177].

В народных верованиях царя нередко отождествляют с богом, со всеми вытекающими из этого ассоциациями: плодовитостью, героизмом, с земными и божественными силами. Таким царем в особенности может быть разбойник или герой с «туманным» прошлым. Его последователи — это герои, для которых «царь есть бог», а «бог есть царь». Это не слишком увязывается с этическими соображениями или дхармой кшетры. В пуранах или махатмьях такие правители были бы демонизированы за то, что позволили людям себе поклоняться; так, демоны Мани и Малла, называвшие себя богами (isvara), были убиты Кхандобой (Маллари-махатмья Чинтамани 1.97), чтобы затем, возродившись, стать его адептами. В дхарма-шастрах царь обычно подчиняется мировому порядку шастр. В отдельных случаях ему разрешается считаться богом, но по существу он лишь занимает положение бога: кшатрий оказывается подчиненным брахману.

Автор: Г.-Д. Зонтхаймер

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.